Универсальный Путь

Вопрос: В конце 80-х при М. Горбачеве москвичи были авангардом изменений, а сейчас – скорее оплот консерватизма? Это циклический разворот ("ночь" души сейчас, а тогда был "день")? Это давление невидимых зверей, материальный и психологический комфорт от перераспределения ресурсов с регионов в столицу, страх перед диктатурой или страх распада империи, антизападничество, облучение спецслужбами, как уверяют некоторые, или всё вместе, или ещё что-то?

Ответ Вознесенного Владыки Сен-Жермен через Кима Майклса. Этот ответ был дан на вебинаре 2022 г. «Демократия и Христобытие».

Сен-Жермен:

Что ж, краткий ответ: всё вышеперечисленное. Всё это является факторами того, что произошло. Сейчас вам необходимо признать, что москвичи в течение довольно долгого времени считали себя самыми важными людьми сначала в Советском Союзе, а затем в России. Есть определенное сознание, что они являются авангардом, элитой, лидерами, и они на что-то имеют право. Я не говорю, что это касается всех жителей Москвы, это очень большой город, и многие люди живут в нищете. Но это, безусловно, касается тех, кто поднялся на более высокий уровень жизни и считает себя элитой.

Многие из этих людей поднялись до своего нынешнего положения благодаря олигархам. Из-за правления Путина они, как вы сказали, были выгодополучателями тех денег, которые направлялись из других регионов в столицу. И они не хотят терять свои привилегии, не хотят терять свой комфортный образ жизни, свои яхты, свой заграничный отдых, свой отпуск, апартаменты за рубежом и так далее, и тому подобное.

Они вполне готовы держать остальную часть страны в состоянии нищеты ради собственной выгоды. Это в какой-то степени то же самое, что вы видели в советское время, когда они были готовы удерживать остальную часть страны и другие советские республики в состоянии бессилия, чтобы иметь ощущение власти в этой могущественной империи Советского Союза. Это, конечно, не то же самое поколение, потому что старые идеологи Советского Союза уже не имеют (большинство из них) прежней власти. Произошло определенное смещение к новому поколению людей, у которых есть деньги и богатый образ жизни, и они хотят сохранить его. И пока они думают, что Путин может помочь им сохранить его, они поддерживают Путина.

Сейчас, разумеется, эта вера несколько пошатнулась. Конечно, есть движение даже в Москве, но также и в других регионах страны, когда люди начинают сомневаться в том, что Путин может помочь им или обеспечит сохранение их образа жизни. И это сомнение еще не достигло критической массы, но оно, конечно, может со временем достичь ее. И это затем приведет к определенному сдвигу.

На самом деле, вы могли бы задаться вопросом, были ли люди в Москве авангардом распада Советского Союза, или они и тогда были несколько консервативны? Реальность такова, что многие из них даже тогда не понимали того, что понимало высшее руководство: необходимость перемен и возможность экономического коллапса. Они надеялись, что даже если будут перемены, санкционированные руководством, а они были запрограммированы все принимать, им удастся сохранить свои позиции.

Вы видите, что на самом деле это не такой уж большой сдвиг. Они просто надеются сохранить свое привилегированное положение. И они сделают все, что, по их мнению, поможет им сохранить его, поддержат любого, кто, по их мнению, позволит им сохранить его. Это может измениться, если они начнут понимать, что Путин теперь для них обуза, а не актив. Какой-то сдвиг начал происходить, и он может продолжаться по мере того, как начинают сказываться санкции.

Большинство людей в России не понимают влияние санкций. Вы его еще увидите. Сергей Лавров сделал заявление, неожиданное, откровенно говоря, учитывая их внимательность к пропаганде, когда фактически все, что он говорит, является пропагандой. Но он [все-таки] сделал одну оговорку, сказав, что эксперты в России не могли даже представить себе такие санкции, которые ввел Запад.

Другими словами, перед вторжением в России были люди, которым было поручено спрогнозировать, какие санкции может ввести Запад, и какое влияние это окажет на Россию. И они не могли себе вообразить те санкции, которые были введены. Хорошо, и что это означает? Это означает, что хотя эти санкции и введены, нужно время, чтобы они подействовали. И это означает, что эти эксперты в России не могут представить, какие будут последствия. Пройдут месяцы, прежде чем они начнут ощущаться.

Люди сидят и говорят: «Ну вот, рубль укрепился, у нас все еще есть товары в магазине, мы еще можем купить компьютеры Apple, только они в четыре раза дороже. Я еще могу купить Мерседес, только он стоит 4 миллиона рублей и так далее. Но это не последствие, не полное воздействие санкций. Полный эффект санкций, как говорили некоторые эксперты или некоторые олигархи перед вторжением, будет заключаться в том, чтобы вернуть российскую экономику на уровень, на котором она находилась в 1917 году. Вот что несколько человек сказали Путину перед вторжением: «Не возвращайте нашу экономику на уровень 1917 года».

Но это то, что случится, если эта война будет продолжаться, и кажется, что будет, по той простой причине, что Путин хотя и увидел военное сопротивление украинцев и санкции Запада, он не желает менять свое решение. Почему? Потому что, как я уже сказал, для него никогда не бывает достаточно. У него большие планы, и он знает, что единственный способ осуществить свои планы – не совершить ошибку. Он не может позволить себе совершить ошибку. В данный момент уход из Украины будет воспринят всеми как ошибка.

Конечно, все за пределами России уже видят, что он совершил одну из самых больших ошибок в мировой истории. Многие люди осознают, что ни один человек за всю историю России не причинил [большего вреда] для разрушения авторитета [и положения] России в мире, чем Владимир Путин. Но, тем не менее, Путин этого не видит, этого не видят те, кто его поддерживает, и многие люди не видят этого.

Что произойдет, когда начнет ощущаться полный эффект санкций? Что ж, это открытый вопрос. Что произойдет с людьми в Москве? Станут ли они вдруг авангардом перемен, надеясь, что это поможет им сохранить свои привилегированные позиции в постпутинской России? Что произойдет с людьми, которые сейчас изо всех сил пытаются удовлетворить свои основные повседневные потребности? Это открытый вопрос. Это еще предстоит увидеть.